понедельник, 07 ноября 2016
величество
Прошло полтора года с того момента. как моя мама покинула этот мир. Теперь вместо мамы – могильный памятник с фотографией не очень похожей на маму женщины. В родительском доме с батей теперь живёт чужая тётка. Она появилась примерно через полгода после маминой смерти. Батя доволен жизнью и о маме старается не вспоминать и вообще не говорить. У него теперь другая «любовь», он весел, часто смеётся. С мамой они прожили 52 года. И вот, в течение полугода он без особого труда нашёл ей замену, которая устраивает его во всём. И даже лучше. В общем, он эти 52 года мог бы и с этой тёткой прожить, и ему, похоже, было бы всё равно.
Мама умирала мучительно. У неё была язва желудка которую… просто не заметили. Размер язвы был 7 см., она была у неё явно не один и не два сезона. Но почему-то её никто не заметил. Последний месяц мама не могла есть, постоянно просила обезболивающие уколы – и тем не менее бате «не пришла в голову» мысль проверить маме желудок. Её лечили от полиартрита, обезболивающие она принимала от него. Но как-то странно, что человек месяц не может есть, каждые два часа просит укол обезболивающих – а у него всего лишь полиартрит. От которого, как известно, НЕ умирают. В итоге мама умерла от внутреннего желудочного кровотечения. Ей было очень больно. Обезболивающие от полиартрита такие боли снять не могут.
Я не думаю, что отец мой столь недалёкий человек что не понял что дело тут не в полиартрите а в чём-то ещё. Всё он прекрасно понял. И избрал для себя путь покороче и полегче. Он знал, что маме оставалось жить год-полтора, и что через месяц-два она ляжет и больше не сможет встать. И ему придётся ухаживать за лежачей больной. Год, или полтора. Кроме того, где-то через полгода маму должно было окончательно покинуть зрение. Она бы стала совсем беспомощной. Мама была очень религиозным человеком, и желать насильственно сократить свой земной путь она не могла. Она никогда не говорила об этом. А вот отец… Отец нашёл средство как этот путь укоротить своим бездействием. Мама умерла на моих руках, я закрывал ей глаза. Отец настаивал, чтобы вскрытие не делали, причину смерти он знать не хотел. Но врачи испугались, что маме «помогли» умереть, потому что за неделю (!) до смерти она самостоятельно (!) приходила к ним в больницу на приём. Кроме того, я заявил, что подам на врачей в суд если вскрытие не сделают. Вскрытие сделали, и теперь я знаю правду. И я НЕ удивлён, НЕ шокирован. Ибо я хорошо знаю, на что способен мой отец.
Я вспоминаю последние минуты жизни мамы и думаю о том, как ей было больно физически и душевно. Больно понимать, что её предал самый близкий человек. Он искала в нём поддержку, а он желал ей скорейшей смерти. И она это поняла и умерла с этой мыслью.
Пока мама была жива, я часто беседовал с ней под запись на диктофон, задавал разные вопросы про её жизнь. Смысл её ответов я понимал далеко не сразу, но с течением времени, слушая вновь эти записи, я нахожу ответы на многие вопросы, даже и не заданные мной. Нашёл я ответ и на вопрос, почему именно этот человек стал её мужем, и почему именно с ним она прожила всю свою жизнь. Увы, дело тут было отнюдь не в любви. Но это был её осознанный выбор. Ей было тяжело с ним жить, он очень примитивный человек по сравнению с ней. Но она жертвовала всеми своими интересами, потому что хотела, чтобы было лучше мне и брату. К сожалению, лично мне лучше от её жертв не стало, а наоборот стало намного хуже. И сейчас, мысленно беседуя с ней, я говорю «Мама, 53 с половиной года назад ты, к сожалению, сделала НЕПРАВИЛЬНЫЙ выбор. Счастья он не принёс. Мне уж точно, и тебе, как я понимаю, - тоже».
Мама умирала мучительно. У неё была язва желудка которую… просто не заметили. Размер язвы был 7 см., она была у неё явно не один и не два сезона. Но почему-то её никто не заметил. Последний месяц мама не могла есть, постоянно просила обезболивающие уколы – и тем не менее бате «не пришла в голову» мысль проверить маме желудок. Её лечили от полиартрита, обезболивающие она принимала от него. Но как-то странно, что человек месяц не может есть, каждые два часа просит укол обезболивающих – а у него всего лишь полиартрит. От которого, как известно, НЕ умирают. В итоге мама умерла от внутреннего желудочного кровотечения. Ей было очень больно. Обезболивающие от полиартрита такие боли снять не могут.
Я не думаю, что отец мой столь недалёкий человек что не понял что дело тут не в полиартрите а в чём-то ещё. Всё он прекрасно понял. И избрал для себя путь покороче и полегче. Он знал, что маме оставалось жить год-полтора, и что через месяц-два она ляжет и больше не сможет встать. И ему придётся ухаживать за лежачей больной. Год, или полтора. Кроме того, где-то через полгода маму должно было окончательно покинуть зрение. Она бы стала совсем беспомощной. Мама была очень религиозным человеком, и желать насильственно сократить свой земной путь она не могла. Она никогда не говорила об этом. А вот отец… Отец нашёл средство как этот путь укоротить своим бездействием. Мама умерла на моих руках, я закрывал ей глаза. Отец настаивал, чтобы вскрытие не делали, причину смерти он знать не хотел. Но врачи испугались, что маме «помогли» умереть, потому что за неделю (!) до смерти она самостоятельно (!) приходила к ним в больницу на приём. Кроме того, я заявил, что подам на врачей в суд если вскрытие не сделают. Вскрытие сделали, и теперь я знаю правду. И я НЕ удивлён, НЕ шокирован. Ибо я хорошо знаю, на что способен мой отец.
Я вспоминаю последние минуты жизни мамы и думаю о том, как ей было больно физически и душевно. Больно понимать, что её предал самый близкий человек. Он искала в нём поддержку, а он желал ей скорейшей смерти. И она это поняла и умерла с этой мыслью.
Пока мама была жива, я часто беседовал с ней под запись на диктофон, задавал разные вопросы про её жизнь. Смысл её ответов я понимал далеко не сразу, но с течением времени, слушая вновь эти записи, я нахожу ответы на многие вопросы, даже и не заданные мной. Нашёл я ответ и на вопрос, почему именно этот человек стал её мужем, и почему именно с ним она прожила всю свою жизнь. Увы, дело тут было отнюдь не в любви. Но это был её осознанный выбор. Ей было тяжело с ним жить, он очень примитивный человек по сравнению с ней. Но она жертвовала всеми своими интересами, потому что хотела, чтобы было лучше мне и брату. К сожалению, лично мне лучше от её жертв не стало, а наоборот стало намного хуже. И сейчас, мысленно беседуя с ней, я говорю «Мама, 53 с половиной года назад ты, к сожалению, сделала НЕПРАВИЛЬНЫЙ выбор. Счастья он не принёс. Мне уж точно, и тебе, как я понимаю, - тоже».
четверг, 27 октября 2016
величество
Первый снег. Повод для радости для абсолютного большинства. Приятные ассоциации, фантазии… Что представляете ВЫ под первый снег? Близкий Новый Год? Уютные посиделки в тёплом доме с любимыми людьми? Прогулки по белым улицам? Что-то ещё?..
А я представляю смерть. Первый снег – это смерть. Смерть природы. Умирание, начавшееся с осени, подошло к эндшпилю, началась агония. Я представляю смерть, вспоминаю смерть. Так же тихо, как падает сегодня снег, вытекала кровь из шеи хряка, в забое которого я участвовал. И так же тихо, как умирает сейчас трава на газонах, стекленели его глаза и уходила из него жизнь… Он уже не кричал, стонал всё тише и тише. Как известно, биологически свиньи во многом похожи на людей. Например, кричат и стонут они так же как люди, когда умирают.
Мне было 12 лет, я был домашним мальчиком-зайчиком. И тут мне без всяких предисловий и немедленно приходится участвовать в убийстве. И вот я, сдерживая рвотные позывы, наваливаюсь на зарезанного умирающего хряка, и горячая кровь из его шеи течёт мне на руки. В этот момент я мысленно клянусь себе, что НИКОГДА за моей спиной не будет ни одного гроба. Ни людей, ни животных.
Жизнь испытала меня на верность этой клятве. Обстоятельства сложились так, что мне нужно было принимать решение об убийстве моего ещё не рождённого ребёнка. Его будущая мать и бабушка выступали ЗА его убийство. Я один был ПРОТИВ. Меня не понимал никто, в том числе мои родители. Это и не удивительно, потому что за ними самими тянулась вереница детских гробов моих не рождённых братьев и сестёр. Я настоял на своём, ребёнок родился. Человек живёт. Называет мамой женщину, которая хотела его убить. И называет бабушкой женщину, которая агитировала всех за его убийство. А папу считает «врагом народа». Потому что правду ему никто не скажет. В том числе и я не скажу. Даже если когда-то представится такая возможность. Представьте, каково это – узнать, что твоя мама собиралась тебя убить. Лучше уж я и дальше буду в роли «врага народа». Я потерплю. Лишь бы ребёнок жил.
Узнать, что самые родные люди не желают тебе добра, а могут и убить, довелось мне самому в такой же вот осенний день. Шёл первый снег, текла кровь по моим рукам. Но уже моя собственная.
Мне было тогда 16 лет, я был школьником-отличником и диджеем в своей школе. Да-да, не удивляйтесь. Я был весёлым, улыбчивым парнем. Я любил общаться, у меня была уйма друзей, меня знали все от мала до велика в моей школе. Душа компании, играл на гитаре… В это время мы жили в четырёхкомнатной квартире, и ещё строили свой дом: двухэтажный коттедж. Своими силами. Как-то весной перед школьной дискотекой я взял у друзей два «качественных» магнитофона-приставки и принёс к себе домой, чтобы собрать кассету на дискотеку. Своих магнитофонов у меня не было, ибо отец мой очень жадный человек, особенно к детям. Мы жили не бедно, но я постоянно ходил в обносках. Хуже всех в классе выглядел. Мне не разрешалось дома включать две лампочки в комнате, только одну. Не разрешалось приводить друзей. И тут после школы я принёс домой аж два магнитофона. И ушёл на стройку нашего дома откачивать воду из подвала. Перекачав вручную вёдрами 6 тонн воды, сырой по плечи, в рабочей рваной одежде я вернулся домой. И нарвался на скандал с элементами рукоприкладства за эти принесённые магнитофоны. Типа, они сожрут много электричества. В результате в рабочей одежде без денег я был выставлен из дома на все четыре стороны. Две недели я жил на чужих дачах, которые вскрывал, выставив оконное стекло. Благо было уже тепло. Питался редиской. Получил незабываемые впечатления!
Осенью этого же года я приболел, была температура 38. И тут пошёл первый снег, вот как сейчас. Такая же погода была. Суббота. Батя сказал, что надо идти зарывать водопроводную траншею, т.к. до понедельника она обвалится от воды из-за снега. Бульдозер найти не получилось, т.к. выходной и все бульдозеристы уже пьяные. Я сказал ему, что заболел. На что мне была предложена альтернатива: или я иду зарывать траншею, или пошёл вон из дома. Как весной. Я подумал, что на дачах сейчас очень холодно и согласился на траншею. В рваной телогрейке и дырявых сапогах стоя в ледяной воде, я зарывал траншею, и тут у меня пошла из носа кровь. Батя сказал, что ему на это пофиг. Затыкай нос и рой дальше. Я заткнул нос, кровь пошла в горло. Я её глотал и зарывал траншею…. На следующий день мне стало плохо. Осложнение на сердце. Миокардит. Меня положили в кардиологию. Чувствовал я себя ужасно, кто имел сердечные заболевания - тот поймёт. Пришёл кое-как домой за вещами для больницы – тапочками, зубной щёткой и т.п. В глазах у меня бегали «мухи», холодный пот заливал лицо, слабость, боль в груди… Дома сидел батя – довольный, за борщом и стопкой водки. Я сказал ему, что ложусь в больницу. На что услышал: «ты бы не ложился в больницу, ато там ещё одну траншею зарыть надо». Но я сказал что нет, спасибо. «Дом» на ближайшие пару месяцев у меня теперь есть. И ушёл.
Я лежал в деревянной больнице-бараке без удобств. Туалет – дырка в полу. Месяц меня лечили не от того – провинциальные врачи не смогли правильно поставить диагноз. Потом ещё месяц лечили «от того», но не вылечили. Рядом со мной лежали деды-алкаши. Иногда они умирали. На моих глазах. Интернета в те времена ещё не было, сотовых телефонов тоже не было. Телевизор был в соседнем бараке. Ламповый чёрно-белый. Его включали для просмотра сериала «Санта-Барбара». Я начал смотреть этот сериал. Ко мне приходила мама. Отец не пришёл ни разу. Я не очень рад был видеть окружающую действительность и совсем не рад был своим мыслям о том, почему я оказался здесь, кто виноват. Почему отец так со мной поступил и за что. И поэтому я брал у соседей-дедов разные успокоительные таблетки (снотворные, транквилизаторы и т.п.) и пил их. И спал. Мне снились сны с продолжениями. Сны от таблеток – разные. От барбитуратов (снотворных) они тяжёлые, мрачные, а от транков (сибазона, например) они лёгкие, радостные. Я полюбил транки. Я жил во сне два месяца. Потом пришлось «проснуться». Меня не вылечили, но выписали, чтобы я не остался на второй год в школе. Так пожелала моя мама. Я пил по 9 таблеток в день, чувствовал себя ужасно. Плюс психологическая зависимость от транков. Окружающие, в том числе и моя мать, относились ко мне как к неполноценному, как к инвалиду. Я ощутил на себе, каково это - быть таким….
И вот в таком состоянии мне пришлось вступить в самостоятельную жизнь: закончить школу, поступить в институт, уехать в другой город и жить в общаге. Со справкой что мне запрещено заниматься физкультурой навсегда. Время тогда было жёсткое – 1993 год. Павловская денежная реформа, Ельцин стрелял по Белому дому, в телевизоре МММ, Лёня Голубков и водка Распутин. А в нашей общаге – дедовщина и молодёжные группировки. Моим соседям в соседней комнате по 5-6 раз за вечер вышибали дверь, вымогали деньги. Мой друг-одноклассник не выдержал этого, бросил институт и уехал домой. Другого одноклассника избили так, что он потерял память, и забыл где его дом. Его сняли с автобуса в совсем другом городе, он пытался уехать домой, но забыл куда ехать. Парень-медалист, он остался инвалидом, без образования. Здоровые люди – и то там не выдерживали. А каково там было мне, с моими проблемами со здоровьем! Но я выдержал. Потому что занялся собой. Я ОЧЕНЬ много занимался собой. Я не занимался больше ничем. Постепенно меня зауважали окружающие. А через год я закинул таблетки куда подальше, участвовал в соревнованиях по лёгкой атлетике за свой факультет и пошёл в секцию по рукопашному бою. Разумеется, я проходил всевозможные медосмотры, которые показывали что теперь я ЗДОРОВ.
С тех пор я перестал быть улыбчивым парнем, а стал хмурым типом. И первый снег у меня ассоциируется со смертью. Когда я смотрю на него – я вспоминаю всякую «чернуху» из своей жизни и то, каким я тогда был:
А я представляю смерть. Первый снег – это смерть. Смерть природы. Умирание, начавшееся с осени, подошло к эндшпилю, началась агония. Я представляю смерть, вспоминаю смерть. Так же тихо, как падает сегодня снег, вытекала кровь из шеи хряка, в забое которого я участвовал. И так же тихо, как умирает сейчас трава на газонах, стекленели его глаза и уходила из него жизнь… Он уже не кричал, стонал всё тише и тише. Как известно, биологически свиньи во многом похожи на людей. Например, кричат и стонут они так же как люди, когда умирают.
Мне было 12 лет, я был домашним мальчиком-зайчиком. И тут мне без всяких предисловий и немедленно приходится участвовать в убийстве. И вот я, сдерживая рвотные позывы, наваливаюсь на зарезанного умирающего хряка, и горячая кровь из его шеи течёт мне на руки. В этот момент я мысленно клянусь себе, что НИКОГДА за моей спиной не будет ни одного гроба. Ни людей, ни животных.
Жизнь испытала меня на верность этой клятве. Обстоятельства сложились так, что мне нужно было принимать решение об убийстве моего ещё не рождённого ребёнка. Его будущая мать и бабушка выступали ЗА его убийство. Я один был ПРОТИВ. Меня не понимал никто, в том числе мои родители. Это и не удивительно, потому что за ними самими тянулась вереница детских гробов моих не рождённых братьев и сестёр. Я настоял на своём, ребёнок родился. Человек живёт. Называет мамой женщину, которая хотела его убить. И называет бабушкой женщину, которая агитировала всех за его убийство. А папу считает «врагом народа». Потому что правду ему никто не скажет. В том числе и я не скажу. Даже если когда-то представится такая возможность. Представьте, каково это – узнать, что твоя мама собиралась тебя убить. Лучше уж я и дальше буду в роли «врага народа». Я потерплю. Лишь бы ребёнок жил.
Узнать, что самые родные люди не желают тебе добра, а могут и убить, довелось мне самому в такой же вот осенний день. Шёл первый снег, текла кровь по моим рукам. Но уже моя собственная.
Мне было тогда 16 лет, я был школьником-отличником и диджеем в своей школе. Да-да, не удивляйтесь. Я был весёлым, улыбчивым парнем. Я любил общаться, у меня была уйма друзей, меня знали все от мала до велика в моей школе. Душа компании, играл на гитаре… В это время мы жили в четырёхкомнатной квартире, и ещё строили свой дом: двухэтажный коттедж. Своими силами. Как-то весной перед школьной дискотекой я взял у друзей два «качественных» магнитофона-приставки и принёс к себе домой, чтобы собрать кассету на дискотеку. Своих магнитофонов у меня не было, ибо отец мой очень жадный человек, особенно к детям. Мы жили не бедно, но я постоянно ходил в обносках. Хуже всех в классе выглядел. Мне не разрешалось дома включать две лампочки в комнате, только одну. Не разрешалось приводить друзей. И тут после школы я принёс домой аж два магнитофона. И ушёл на стройку нашего дома откачивать воду из подвала. Перекачав вручную вёдрами 6 тонн воды, сырой по плечи, в рабочей рваной одежде я вернулся домой. И нарвался на скандал с элементами рукоприкладства за эти принесённые магнитофоны. Типа, они сожрут много электричества. В результате в рабочей одежде без денег я был выставлен из дома на все четыре стороны. Две недели я жил на чужих дачах, которые вскрывал, выставив оконное стекло. Благо было уже тепло. Питался редиской. Получил незабываемые впечатления!
Осенью этого же года я приболел, была температура 38. И тут пошёл первый снег, вот как сейчас. Такая же погода была. Суббота. Батя сказал, что надо идти зарывать водопроводную траншею, т.к. до понедельника она обвалится от воды из-за снега. Бульдозер найти не получилось, т.к. выходной и все бульдозеристы уже пьяные. Я сказал ему, что заболел. На что мне была предложена альтернатива: или я иду зарывать траншею, или пошёл вон из дома. Как весной. Я подумал, что на дачах сейчас очень холодно и согласился на траншею. В рваной телогрейке и дырявых сапогах стоя в ледяной воде, я зарывал траншею, и тут у меня пошла из носа кровь. Батя сказал, что ему на это пофиг. Затыкай нос и рой дальше. Я заткнул нос, кровь пошла в горло. Я её глотал и зарывал траншею…. На следующий день мне стало плохо. Осложнение на сердце. Миокардит. Меня положили в кардиологию. Чувствовал я себя ужасно, кто имел сердечные заболевания - тот поймёт. Пришёл кое-как домой за вещами для больницы – тапочками, зубной щёткой и т.п. В глазах у меня бегали «мухи», холодный пот заливал лицо, слабость, боль в груди… Дома сидел батя – довольный, за борщом и стопкой водки. Я сказал ему, что ложусь в больницу. На что услышал: «ты бы не ложился в больницу, ато там ещё одну траншею зарыть надо». Но я сказал что нет, спасибо. «Дом» на ближайшие пару месяцев у меня теперь есть. И ушёл.
Я лежал в деревянной больнице-бараке без удобств. Туалет – дырка в полу. Месяц меня лечили не от того – провинциальные врачи не смогли правильно поставить диагноз. Потом ещё месяц лечили «от того», но не вылечили. Рядом со мной лежали деды-алкаши. Иногда они умирали. На моих глазах. Интернета в те времена ещё не было, сотовых телефонов тоже не было. Телевизор был в соседнем бараке. Ламповый чёрно-белый. Его включали для просмотра сериала «Санта-Барбара». Я начал смотреть этот сериал. Ко мне приходила мама. Отец не пришёл ни разу. Я не очень рад был видеть окружающую действительность и совсем не рад был своим мыслям о том, почему я оказался здесь, кто виноват. Почему отец так со мной поступил и за что. И поэтому я брал у соседей-дедов разные успокоительные таблетки (снотворные, транквилизаторы и т.п.) и пил их. И спал. Мне снились сны с продолжениями. Сны от таблеток – разные. От барбитуратов (снотворных) они тяжёлые, мрачные, а от транков (сибазона, например) они лёгкие, радостные. Я полюбил транки. Я жил во сне два месяца. Потом пришлось «проснуться». Меня не вылечили, но выписали, чтобы я не остался на второй год в школе. Так пожелала моя мама. Я пил по 9 таблеток в день, чувствовал себя ужасно. Плюс психологическая зависимость от транков. Окружающие, в том числе и моя мать, относились ко мне как к неполноценному, как к инвалиду. Я ощутил на себе, каково это - быть таким….
И вот в таком состоянии мне пришлось вступить в самостоятельную жизнь: закончить школу, поступить в институт, уехать в другой город и жить в общаге. Со справкой что мне запрещено заниматься физкультурой навсегда. Время тогда было жёсткое – 1993 год. Павловская денежная реформа, Ельцин стрелял по Белому дому, в телевизоре МММ, Лёня Голубков и водка Распутин. А в нашей общаге – дедовщина и молодёжные группировки. Моим соседям в соседней комнате по 5-6 раз за вечер вышибали дверь, вымогали деньги. Мой друг-одноклассник не выдержал этого, бросил институт и уехал домой. Другого одноклассника избили так, что он потерял память, и забыл где его дом. Его сняли с автобуса в совсем другом городе, он пытался уехать домой, но забыл куда ехать. Парень-медалист, он остался инвалидом, без образования. Здоровые люди – и то там не выдерживали. А каково там было мне, с моими проблемами со здоровьем! Но я выдержал. Потому что занялся собой. Я ОЧЕНЬ много занимался собой. Я не занимался больше ничем. Постепенно меня зауважали окружающие. А через год я закинул таблетки куда подальше, участвовал в соревнованиях по лёгкой атлетике за свой факультет и пошёл в секцию по рукопашному бою. Разумеется, я проходил всевозможные медосмотры, которые показывали что теперь я ЗДОРОВ.
С тех пор я перестал быть улыбчивым парнем, а стал хмурым типом. И первый снег у меня ассоциируется со смертью. Когда я смотрю на него – я вспоминаю всякую «чернуху» из своей жизни и то, каким я тогда был:
четверг, 23 апреля 2015
величество
У меня есть дочь. Вика. 5 лет.
Через неделю она уезжает на 4 месяца. Я буду очень скучать.
Я решил сводить её в театр кукол Образцова.
Сказал об этом «бывшей» (матери Вики)
- Отлично! Сказала бывшая. Я тоже хочу. Никогда там не была.
--ну….окей, - сказал я.
Подумал: человек вкалывает в две смены. Растит моего ребёнка одна.(это тяжело!) Живёт в ужасных условиях в комнате 7 (семь!!) кв.метров в общаге. Хоть какое-то пятно радости.
Сказал об этом Свете.
- Отлично! Сказала Света. Я тоже хочу. Никогда там не была.
- эээ. Да вроде я «бывшей» пообещал уже.
- как так? Почему ты ходишь с Викой и бывшей, а не ходишь никуда с Викой и со мной?
Я вспомнил лицо Вики, как она радуется, когда мама и папа вместе. Это бывает нечасто. И не на долго….
…Света закатила классический скандал. Недельной длительности. В результате мы не попали на бал, не разговаривали три дня. Вообще никак.
Я спросил у «бывшей» - мол, такое дело.. можно я со Светой схожу, не обидишься? Обиделась.
Три года как мы разошлись. Два из них была «война». Сейчас только-только устаканился «мир». Этого было ОЧЕНЬ трудно достичь. Кто пережил развод – меня поймёт. Бывшая обвиняла Свету в аморальности за то, что она начала «роман» с женатым мужчиной. Меня – в неверности и т.п.. Много унижений, много нервов…. Целых два года. Сейчас – она уже не упрекает Свету, не против чтоб Вика с ней виделась. Вернулся формат «папа с мамой идут куда-то вместе и не ругаются». Дочь рада. Бывшая начала уважительно относится ко мне, к моим интересам, к танцам. Она не «закручивает гайки» (хотя раньше хотела) – могла бы ОЧЕНЬ осложнить мои встречи с дочерью. Она не ищет сожителя/мужа – что тоже очень осложнило бы мои походы к дочери. У Вики нет второго папы, она не наблюдает ругань, войну, агитацию что папа плохой. Этого нет. И вот – этот поход в театр. Обе женщины встали в позу. С одной стороны – Света. Хоть из дома беги. С другой – «бывшая». Помахивает «топором войны». Вот и выбирай: либо семья собственная развалится, либо с дочерью «кислород» перекроют.
Я всего лишь хотел сходить с дочерью в театр. А теперь мы с Викой – полигон для выяснения отношений двух женщин…
Как в том анекдоте: Стоит Илья-Муромец перед камнем, чешет затылок. На камне написано: «Направо пойдёшь – застрелен будешь. Налево пойдёшь – зарезан будешь. Прямо пойдёшь – повешен будешь». Думает богатырь, репу чешет. Тут из-за камня выходят двое здоровенных мужиков и говорят: «Слышь, мужик, решай быстрее. Ато мы тебя прямо здесь замочим!»
Я не знал что делать. Ситуацию спала моя мама. Трагическим образом. Она умерла. В результате теперь Я САМ не иду на спектакль. Не увижу дочь 4 месяца. А Света со мной начала разговаривать. Из чувства соболезнования. Проблема «выбора направления по камню» получила отсрочку на 4 месяца. Дай мне Бог прожить хоть их СПОКОЙНО.
Через неделю она уезжает на 4 месяца. Я буду очень скучать.
Я решил сводить её в театр кукол Образцова.
Сказал об этом «бывшей» (матери Вики)
- Отлично! Сказала бывшая. Я тоже хочу. Никогда там не была.
--ну….окей, - сказал я.
Подумал: человек вкалывает в две смены. Растит моего ребёнка одна.(это тяжело!) Живёт в ужасных условиях в комнате 7 (семь!!) кв.метров в общаге. Хоть какое-то пятно радости.
Сказал об этом Свете.
- Отлично! Сказала Света. Я тоже хочу. Никогда там не была.
- эээ. Да вроде я «бывшей» пообещал уже.
- как так? Почему ты ходишь с Викой и бывшей, а не ходишь никуда с Викой и со мной?
Я вспомнил лицо Вики, как она радуется, когда мама и папа вместе. Это бывает нечасто. И не на долго….
…Света закатила классический скандал. Недельной длительности. В результате мы не попали на бал, не разговаривали три дня. Вообще никак.
Я спросил у «бывшей» - мол, такое дело.. можно я со Светой схожу, не обидишься? Обиделась.
Три года как мы разошлись. Два из них была «война». Сейчас только-только устаканился «мир». Этого было ОЧЕНЬ трудно достичь. Кто пережил развод – меня поймёт. Бывшая обвиняла Свету в аморальности за то, что она начала «роман» с женатым мужчиной. Меня – в неверности и т.п.. Много унижений, много нервов…. Целых два года. Сейчас – она уже не упрекает Свету, не против чтоб Вика с ней виделась. Вернулся формат «папа с мамой идут куда-то вместе и не ругаются». Дочь рада. Бывшая начала уважительно относится ко мне, к моим интересам, к танцам. Она не «закручивает гайки» (хотя раньше хотела) – могла бы ОЧЕНЬ осложнить мои встречи с дочерью. Она не ищет сожителя/мужа – что тоже очень осложнило бы мои походы к дочери. У Вики нет второго папы, она не наблюдает ругань, войну, агитацию что папа плохой. Этого нет. И вот – этот поход в театр. Обе женщины встали в позу. С одной стороны – Света. Хоть из дома беги. С другой – «бывшая». Помахивает «топором войны». Вот и выбирай: либо семья собственная развалится, либо с дочерью «кислород» перекроют.
Я всего лишь хотел сходить с дочерью в театр. А теперь мы с Викой – полигон для выяснения отношений двух женщин…
Как в том анекдоте: Стоит Илья-Муромец перед камнем, чешет затылок. На камне написано: «Направо пойдёшь – застрелен будешь. Налево пойдёшь – зарезан будешь. Прямо пойдёшь – повешен будешь». Думает богатырь, репу чешет. Тут из-за камня выходят двое здоровенных мужиков и говорят: «Слышь, мужик, решай быстрее. Ато мы тебя прямо здесь замочим!»
Я не знал что делать. Ситуацию спала моя мама. Трагическим образом. Она умерла. В результате теперь Я САМ не иду на спектакль. Не увижу дочь 4 месяца. А Света со мной начала разговаривать. Из чувства соболезнования. Проблема «выбора направления по камню» получила отсрочку на 4 месяца. Дай мне Бог прожить хоть их СПОКОЙНО.
величество
Смерть.
Неделю назад, в ночь с четверга на пятницу, мне приснился сон в котором я умер.
Обычно я просыпаюсь если умираю во сне. Но в этот раз не проснулся. Потому что умирать было не страшно, страшно было как раз то, что потом. По ту сторону смерти.
Мы были со Светой на огромном высоком дереве. Мы танцевали на нём. Она случайно отпустила мои руки в неподходящий момент, и я полетел вниз. Страха не было, было очень досадно что вот так, на полуслове кончилась жизнь. Что не успел сказать Свете что-то важное и теперь уже не смогу.... Я увидел себя на тропинке под деревом. Я стоял, а на меня надвигался какой-то мужчина Мы столкнулись, и я прошёл сквозь него. Очень неприятное ощущение когда проходишь сквозь кого-то, бр-р. Я осознал что умер. И почувствовал одиночество. Глобальное. Неисправимое. Никакого страха, просто тоска что "всё". Тут рядом со мной появился какой-то незнакомый парень, тоже мёртвый как я. Он сказал что нам надо идти в больницу. Спросил не тошнит ли меня и сказал что это обязательно будет и что потом всё кончится совсем. Дальше ничего нет. Мы оказались в больнице. Тут его начало тошнить. Кровью. Его не просто рвало, а он в эти моменты как-то частично исчезал. Как голограмма. И я понял что скоро и я вот так...исчезну. Перестану быть.
И тут зазвенел будильник. Давно я не был так рад будильнику!
Первя мысль: видимо плохо с матерью. Света сказала: да ну, это не связано. Просто сон.
Вчера мне позвонили - мать умирает. Вероятно умрёт в четверг. Ровно через неделю после моего сна.
Я еду в ночном автобусе к ней... Надеюсь успеть. Я не скажу ей что "там" ничего нет. Я скажу ей что "там" не страшно. Если успею.
Полгода назад в онкодиспансере после сдачи анализов меня "торкнуло"- если сейчас врач тебе скажет что через полгода ты "всё"- как оно тебе будет? И я подумал: "Есть дочь. Значит, жил не зря". И стало мне спокойно.
Я скажу матери что она жила не зря.
Если успею.
Если успею....
P.S. Она очень хотела меня видеть. Она ждала. Она "держалась". Я успел. Она была уже наполовину "там". "Мерцала" как тот парень из сна. "Мама, я приехал!" Тишина. Через долгую минуту - взгляд на меня, потом на Свету. Она узнала нас! Я сказал ей то, что хотел. Но ответить мне она уже не могла. Только взгляд. Я не услышал её последнее слово.
Через пять минут она умерла. Я держал её руку.
Она хотела меня увидеть. И она не хотела чтоб я видел её такой.
Девушки! Дорогие! Быть поздним ребёнком - очень плохо. Пожалуйста, не откладывайте рождение детей "на потом". Не лишайте детей радости общаться с вами подольше. Это очень важно. Проживите вашу молодость, вашу жизнь с ними, а не "для себя".
Счастье - в этом.
Неделю назад, в ночь с четверга на пятницу, мне приснился сон в котором я умер.
Обычно я просыпаюсь если умираю во сне. Но в этот раз не проснулся. Потому что умирать было не страшно, страшно было как раз то, что потом. По ту сторону смерти.
Мы были со Светой на огромном высоком дереве. Мы танцевали на нём. Она случайно отпустила мои руки в неподходящий момент, и я полетел вниз. Страха не было, было очень досадно что вот так, на полуслове кончилась жизнь. Что не успел сказать Свете что-то важное и теперь уже не смогу.... Я увидел себя на тропинке под деревом. Я стоял, а на меня надвигался какой-то мужчина Мы столкнулись, и я прошёл сквозь него. Очень неприятное ощущение когда проходишь сквозь кого-то, бр-р. Я осознал что умер. И почувствовал одиночество. Глобальное. Неисправимое. Никакого страха, просто тоска что "всё". Тут рядом со мной появился какой-то незнакомый парень, тоже мёртвый как я. Он сказал что нам надо идти в больницу. Спросил не тошнит ли меня и сказал что это обязательно будет и что потом всё кончится совсем. Дальше ничего нет. Мы оказались в больнице. Тут его начало тошнить. Кровью. Его не просто рвало, а он в эти моменты как-то частично исчезал. Как голограмма. И я понял что скоро и я вот так...исчезну. Перестану быть.
И тут зазвенел будильник. Давно я не был так рад будильнику!
Первя мысль: видимо плохо с матерью. Света сказала: да ну, это не связано. Просто сон.
Вчера мне позвонили - мать умирает. Вероятно умрёт в четверг. Ровно через неделю после моего сна.
Я еду в ночном автобусе к ней... Надеюсь успеть. Я не скажу ей что "там" ничего нет. Я скажу ей что "там" не страшно. Если успею.
Полгода назад в онкодиспансере после сдачи анализов меня "торкнуло"- если сейчас врач тебе скажет что через полгода ты "всё"- как оно тебе будет? И я подумал: "Есть дочь. Значит, жил не зря". И стало мне спокойно.
Я скажу матери что она жила не зря.
Если успею.
Если успею....
P.S. Она очень хотела меня видеть. Она ждала. Она "держалась". Я успел. Она была уже наполовину "там". "Мерцала" как тот парень из сна. "Мама, я приехал!" Тишина. Через долгую минуту - взгляд на меня, потом на Свету. Она узнала нас! Я сказал ей то, что хотел. Но ответить мне она уже не могла. Только взгляд. Я не услышал её последнее слово.
Через пять минут она умерла. Я держал её руку.
Она хотела меня увидеть. И она не хотела чтоб я видел её такой.
Девушки! Дорогие! Быть поздним ребёнком - очень плохо. Пожалуйста, не откладывайте рождение детей "на потом". Не лишайте детей радости общаться с вами подольше. Это очень важно. Проживите вашу молодость, вашу жизнь с ними, а не "для себя".
Счастье - в этом.
понедельник, 24 июня 2013
величество
Мой офис находится недалеко от жилых домов. В магазин за продуктами я хожу через двор. Обычный двор – с детской площадкой, лавочками и «пацанчиками на районе» - которые в этом дворе тусят с утра до позднего вечера, распивая спиртное.
До сегодняшнего дня эти «пацанчики» - мужики лет за сорок – не воспринимали меня никак. Я для них был чем-то вроде дерева, только ходячего. Но сегодня….
Что-то, видимо, было «такое» в моём виде сегодня, когда утром шёл я мимо них, ожидавших «гонца», в магазин. Со скорбным выражением лица шёл я тихонько по двору, «гоняя» свои печальные мысли, и вдруг эти "пацаки" прекратили свои разговоры и посмотрели на меня. Как-то сочувственно-заинтересованно. Как-то как на «своего». «Наверное хотят спонсора из меня сделать» - подумал я. И тут же опять погрузился в свои мысли, ещё больше помрачнев.
Метров через 50 моё «дефиле» было прервано заступившим мне дорогу «пацаком». Он двигался со стороны магазина мне навстречу, и в руке его была авоська с бутылкой.
- «у?» - произнёс он вопросительно-утвердительно ( - «будешь?»)
- «у-у.» - ответил я тоном «заднего слова» ( - «не буду»)
«гонец» сочувственно посмотрел на меня и удалился в направлении ожидавших его собутыльников.
«Ну вот, а ты говоришь «спонсором». А они – от чистого сердца. Не зря нас – русских - считают сердобольными людьми» - подумал я. И заулыбался.
До сегодняшнего дня эти «пацанчики» - мужики лет за сорок – не воспринимали меня никак. Я для них был чем-то вроде дерева, только ходячего. Но сегодня….
Что-то, видимо, было «такое» в моём виде сегодня, когда утром шёл я мимо них, ожидавших «гонца», в магазин. Со скорбным выражением лица шёл я тихонько по двору, «гоняя» свои печальные мысли, и вдруг эти "пацаки" прекратили свои разговоры и посмотрели на меня. Как-то сочувственно-заинтересованно. Как-то как на «своего». «Наверное хотят спонсора из меня сделать» - подумал я. И тут же опять погрузился в свои мысли, ещё больше помрачнев.
Метров через 50 моё «дефиле» было прервано заступившим мне дорогу «пацаком». Он двигался со стороны магазина мне навстречу, и в руке его была авоська с бутылкой.
- «у?» - произнёс он вопросительно-утвердительно ( - «будешь?»)
- «у-у.» - ответил я тоном «заднего слова» ( - «не буду»)
«гонец» сочувственно посмотрел на меня и удалился в направлении ожидавших его собутыльников.
«Ну вот, а ты говоришь «спонсором». А они – от чистого сердца. Не зря нас – русских - считают сердобольными людьми» - подумал я. И заулыбался.